|
всяком случае казалось усталым ногам Фродо и Сэма. Ущелье повернуло на
восток и постепенно становилось шире и мельче. Наконец небо посветлело:
приближалось утро. Горлум не проявлял никаких признаков усталости, но
сейчас он взглянул наверх и остановился.
- День близко, - прошептал он, как будто день был хищником, который
мог услышать и прыгнуть на него. - Смеагорл останется здесь и желтое лицо
не увидит меня.
- Мы были бы рады увидеть солнце, - сказал Фродо, - но мы тоже
останемся здесь: мы слишком устали, чтобы идти дальше.
- Неразумно радоваться желтому лицу, - проговорил Горлум. Оно
обжигает. Хорошие чувствительные хоббиты остаются со Смеагорлом. Орки и
другие плохие существа вокруг. Они могут далеко видеть. Оставайтесь и
прячьтесь со мной.
Втроем они сели у скальной стены ущелья. Теперь она была ненамного
выше высокого человека, и у ее основания лежали широкие плоские плиты
сухого камня: ручей бежал в углублении у другой стены. Фродо и Сэм сняли
мешки и сели на одну из плит. Горлум шлепался и плескался в ручье.
- Мы должны немного поесть, - сказал Фродо. - Ты голоден, Смеагорл? У
нас мало еды, но мы разделим ее с тобой.
При слове "голоден" зеленоватый свет вспыхнул в бледных глазах
Горлума; казалось они еще больше выпятились на его тощем болезненном лице.
На какое-то время он снова впал в прежнюю манеру разговора.
- Мы голодны, мы истощены, да, моя прелесть, - сказал он. Что они
едят? И есть ли у них рыба? - он высунул язык за острыми желтыми зубами и
облизал бесцветные губы.
- Нет, у нас нет рыбы, - ответил Фродо. - У нас есть только это, - он
показал кусок лембаса, - и вода, если только эта вода пригодна для питья.
- Да, да, хорошшший хозяин, - сказал Горлум. - Пить, пить, пока
можем! Но что это у них, моя прелесть? Это съедобно? Это вкусно?
Фродо отломил кусочек вафли и протянул в обертке из листа. Горлум
понюхал лист и лицо его исказилось: на нем появилась гримаса отвращения и
злобы.
- Смеагорл чувствует это! - сказал он. - Лист из страны эльфов, га!
Он воняет. Смеагорл взбирался на их деревья и потом не мог отмыть воздух с
рук, с моих хороших рук. - Отбросив лист, взял вафли и откусил уголок,
плюнул, и его потряс приступ кашля. - Ах, нет! - плевался он. - Вы хотите
задушить бедного Смеагорла. Пыль и уголь, он не может этого есть. Он умрет
с голоду. Он не может есть еду хоббитов. Умрет с голоду. Бедный худой
Смеагорл!
- Мне жаль, - сказал Фродо, - но, боюсь, я ничем не могу помочь тебе.
Я думаю, что пища будет для тебя хороша если ты попробуешь. Но, возможно,
ты не можешь даже попробовать.
Хоббиты в молчании жевали свой лембас... Сэм подумал, что теперь у
него вкус лучше, чем раньше: поведение Горлума заставило его вновь
обратить внимание на вкусовые качества эльфийского хлеба. Но он не
чувствовал удовольствия. Горлум следил за каждым куском, который они
подносили ко рту, как голодный пес у стола обедающего. Только когда они
кончили еду и приготовились к отдыху, он убедился, что они не утаили от
него какое-нибудь лакомство, которое он мог бы съесть. Тогда он отошел на
несколько шагов, сел и немного поскулил.
- Послушайте! - прошептал Сэм, обращаясь к Фродо, но не слишком тихо:
его на самом деле не заботило, услышит ли его слова Горлум. - Мы должны
поспать, но не одновременно с этим голодным негодяем поблизости, обещал он
нам или не обещал. Смеагорл или Горлум, он не мог быстро изменить свои
привычки. Вы спите, мастер Фродо, а я вас разбужу, когда почувствую, что
мои глаза слипаются. Будем спать по очереди, пока он поблизости.
- Возможно, ты и прав, Сэм, - сказал ему Фродо, говоря открыто. - В
нем есть перемена, но я еще не уверен, какова она и насколько глубока,
хотя я думаю, что нет необходимости в страхе - сейчас. Дежурь, если
хочешь. Дай мне два часа, не больше, потом позовешь меня.
|
|