Глаза.
     День проходил медленно. Путников мучила сильная жажда, но они  отпили
лишь несколько капель из своих бутылок - в последний раз они наполняли  их
в ущелье, которое сейчас, когда они мысленно оглядывались назад,  казалось
им царством мира и красоты. Хоббиты дежурили по очереди. Вначале, несмотря
на усталость, никто из них  не  мог  уснуть;  но  когда  солнце  зашло  за
медленно движущееся облако, Сэм задремал. Была очередь Фродо дежурить.  Он
прилег на склон ямы, но не смог облегчить  чувство  тяжести,  висевшей  на
нем. Фродо смотрел в небо и видел  странные  призраки,  темные  движущиеся
фигуры, лица из далекого прошлого. Он потерял счет времени, блуждая  между
сном и бодрствованием, пока забытье не охватило его.
     Сэм проснулся неожиданно: ему показалось, что его зовет  хозяин.  Был
вечер. Но Фродо не мог звать его: он спал и  соскользнул  вниз,  почти  до
самого дна ямы. С ним рядом был Горлум.  На  мгновение  Сэм  подумал,  что
Горлум хочет разбудить Фродо, но потом  понял,  что  это  не  так.  Горлум
разговаривал  с  собой.  Смеагорл  спорил  с  другим  существом,   которое
скрывалось в нем, говорило  его  голосом,  только  более  пронзительным  и
свистящим. Во время разговора в его глазах чередовался бледный  и  зеленый
свет.
     - Смеагорл обещал, - сказал первый спорящий.
     - Да, да, моя прелесть, - послышался ответ, - мы обещали: спасти нашу
драгоценность, не позволить ему овладеть ею - никогда. Но она идет к нему,
да, все ближе, ближе с каждым шагом. Мы не знаем, что хоббиты собираются с
нею делать, да, не знаем.
     - Я не знаю. И ничего не могу  сделать...  Драгоценность  у  хозяина.
Смеагорл обещал помочь хозяину.
     - Да, да, помочь хозяину - хозяину драгоценности. Но если бы мы  были
хозяином этой драгоценности, мы помогли бы себе, и сдержали бы обещание.
     - Но Смеагорл сказал, что будет очень-очень хорошим. Хороший  хоббит.
Он снял жестокую веревку с ноги Смеагорла. Он по-доброму  разговаривал  со
мной.
     - Очень, очень хорошо, да, моя прелесть. Мы будем  хорошим,  хорошим,
как рыба, сладким, но только по отношению к себе. И мы  не  будем  вредить
хорошему хоббиту, конечно, нет, нет.
     - Но драгоценность - свидетель обещания, - возразил голос Смеагорла.
     - Тогда  взять  ее,  -  сказал  другой  голос,  добавив,  -  и  пусть
свидетельствует! Тогда мы сами будем хозяином,  Горлум!  Заставим  другого
хоббита, отвратительного, подозрительного хоббита, ползать в  страхе,  да,
Горлум!
     - Но не хорошего хоббита?
     - О, нет, нет, если это  нам  не  нравится.  Но  он  -  Торбинс,  моя
прелесть, да, Торбинс. А Торбинс украл ее. Нашел и ничего мне  не  сказал,
ничего. Мы ненавидим Торбинсов.
     - Нет, не этого Торбинса.
     - Да, каждого Торбинса. Всех, кто  держит  драгоценность.  Мы  должны
овладеть ею!
     - Но он увидит. Он узнает. Он слышит, как мы даем глупые  обещания  -
вопреки его воле, да. Мы должны взять ее. Духи ищут. Должны взять ее.
     - Не для него!
     - Нет, моя радость. Понимаешь, моя прелесть: если она будет у нас, мы
сможем спастись, даже от него. Может, мы станем очень  сильными,  сильнее,
чем духи. Повелитель Смеагорл? Горлум  великий?  Будем  есть  рыбу  каждый
день, три раза в день, рыбу свежую  из  моря.  Драгоценнейший  Горлум.  Мы
должны иметь ее. Мы хотим ее, хотим ее... Хотим ее!
     - Но их двое. Они проснутся очень быстро и убьют нас, -  в  последнем
усилии завывал Смеагорл. - Не сейчас. Еще не время.
     Тут говорившему будто пришла в голову новая мысль.
     - Еще не время? Может быть. Она поможет, да. Поможет нам.
     - Нет, нет! Не нужно! - взвыл Смеагорл.
     - Да! Мы хотим ее! Мы хотим ее!