|
путь. Нет не смогут. Скоро будет туннель. Смеагорл должен идти. Нет
отдыха. Еды.
9. ЛОГОВО ШЕЛОБ
Наверное, был действительно день, как и сказал Горлум, но хоббиты не
видели никакой разницы, разве что тяжелое небо стало менее черным, похожим
на большую дымную крышу; вместо тьмы глубокой ночи, задерживавшейся еще в
щелях и ямах, мир теперь покрывала серая мерцающая тень. Они пошли -
Горлум впереди, хоббиты бок о бок сзади - вверх по каменному длинному
ущелью меж скал и колонн выветрившегося камня, стоящими, как огромные
бесформенные статуи с обеих сторон. Не слышно было ни звука. Впереди,
примерно в миле, виднелась огромная серая стена, последняя горная
преграда. По мере их приближения она становилась все темнее и выше, пока
не закрыла собой всю видимость. Глубокая тень лежал у ее подножья. Сэм
принюхался к воздуху.
- Уф! Этот запах! - сказал он. - Он становится все сильнее и сильнее.
Скоро они оказались в тени и в середине стены увидели вход в пещеру.
- Путь ведет туда, - тихо сказал Горлум. - Это вход в туннель.
Он не назвал его: Тореч Унгол - логово Шелоб. Оттуда доносилось
зловоние, не смертоносный запах распада с лугов Моргула, а грязные
испарения, как будто внутри были нагромождены горы отбросов.
- Это единственный путь, Смеагорл? - спросил Фродо.
- Да, да, - ответил тот. - Да, мы должны идти этим путем.
- Ты хочешь сказать, что бывал в этой дыре? - спросил Сэм. - Фью! Но
может быть, для тебя не важны запахи.
Глаза Горлума блеснули.
- Он не понимает, что говорит, не так ли, моя прелесть? Нет, не
понимает. Но Смеагорл может многое перенести. Да, он был там, о да. Это
единственный путь.
- А откуда этот запах? - спросил Сэм. - Он похож... Ну, я не стану
говорить, на что он похож. Какое-то логово орков, из которого сто лет не
вычищали отбросы.
- Ну, - сказал Фродо, - орки или нет, а если это единственный путь,
мы должны им воспользоваться.
Глубоко вдохнув воздух, они вошли вовнутрь. Через несколько шагов их
окружила непроницаемая тьма. С подземелий Мории не знали Фродо и Сэм такой
тьмы; если это возможно, то здесь она была еще глубже и плотнее. Там было
движение воздуха, раздавалось эхо, чувствовалось пространство. Здесь же
воздух был неподвижен, затхл, тяжел. Они шли как бы в черном тумане,
который ослеплял не только глаза, но и мозг, так что даже воспоминание о
цветах и формах и о всяком свете исчезало из памяти. Тут всегда была ночь,
и всегда будет, и все было ночью.
Но некоторое время они еще могли чувствовать, и осязание их
обострилось почти до болезненного состояния. Стены были к их удивлению,
ровными, пол тоже, за исключением изредка встречавшихся ступенек, был
ровным и гладким и продолжал слегка подниматься. Туннель был высоким и
широким, таким широким, что хоббиты протянув руки не могли коснуться обеих
стен сразу.
Горлум шел впереди. Казалось, он находится лишь в нескольких шагах.
Пока они еще могли обращать внимание на такие вещи, они слышали перед
собой его свистящее дыхание. Но через некоторое время их чувства
притупились, и осязание и слух ослабели, и они продолжали брести,
спотыкаясь, вперед и вперед, главным образом благодаря силе воли и желанию
добраться наконец до выхода.
Они прошли, должно быть, довольно далеко, но время и расстояние
совершенно не поддавались оценке. Сэм, шедший справа, ощупывая стену,
почувствовал в ней отверстие; на мгновение до него донеслось слабое
|
|