|
Хальбарад. - Они не знают о нашей долгой работе по защите их границ, и я
все же не испытываю недовольства.
- А теперь наши судьбы переплелись, - сказал Арагорн. - И однако,
увы, мы расстаемся. Что ж, я немного поем, а потом мы тоже должны будем
двигаться. Идемте, Леголас и Гимли! Мы поговорим за едой.
Вскоре они вернулись в Бруг; некоторое время Арагорн молча сидел в
зале за столом, остальные ждали пока он заговорит.
- Давайте, - сказал наконец Леголас. - Говорите и успокойтесь,
отряхните тень! Что случилось с тех пор, как мы серым утром вернулись в
это укромное место?
- Была борьба, более трудная для меня, чем битва за Хорнбург, -
ответил Арагорн. - Я смотрел в камень Ортханка, друзья.
- Вы смотрели в этот проклятый колдовской камень? - со страхом и
удивлением воскликнул Гимли. - И вы видели его? Даже Гэндальф опасался
такой схватки.
- Вы забыли, с кем говорите, - строго сказал Арагорн, и глаза его
блеснули. - Я разве не провозгласил открыто свой титул у дверей Эдораса.
Чего вы боитесь? Нет, Гимли, - добавил он более мягким голосом, и суровое
выражение покинуло его лицо, он стал похож на человека, проработавшего
бессонной ночью долгое время. - Нет, друзья мои, я законный хозяин камня и
я имею право и силу им воспользоваться. Во всяком случае, так мне кажется.
Право не может быть оспорено. Силы хватило - едва.
Он глубоко вздохнул.
- Это была жестокая борьба, и усталость от нее проходит медленно. Я
не сказал ему ни слова и в конце концов подчинил камень своей воле. Этого
ему не вынести. И он видел меня. Да, мастер Гимли, он видел меня, но в
другом облике, чем вы видите меня сейчас. Если это поможет ему, тогда я
совершил ошибку. Но я так не думаю. Я считаю, что для него было ударом
узнать, что я живу и хожу по земле: до сих пор он этого не знал. Глаза
Ортханка не проникают под доспехи Теодена, но Саурон не забыл Исилдура и
меч Элендила. Теперь, казалось бы, в час исполнения его желания, потомок
Исилдура появился на свет, и меч восстановлен: я показал ему скованное
заново лезвие. Он не так могуч, чтобы не знать страха; и его грызет
сомнение.
- Но тем не менее он владеет огромными силами, - сказал Гимли, - и
теперь ударит быстрее.
- Торопливый удар тоже бывает неудачным, - сказал Арагорн. - Мы
должны наступать на врага, а не ждать, пока он начнет. Понимаете, друзья,
овладев камнем, я узнал многое. Огромная опасность надвинулась на Гондор с
юга, она отвлечет много сил от обороны Минас Тирита. Если ее быстро не
отразить, город падет через десять дней.
- Тогда он погиб, - сказал Гимли. - Какую помощь мы можем послать
туда, и как она прибудет туда вовремя?
- Я никого не могу послать на помощь, - сказал Арагорн, - поэтому
пойду сам. Но лишь путь под горами приведет меня к береговой линии до
того, как все погибнет... Это тропы смерти.
- Тропы смерти! - воскликнул Гимли. - Какое странное название; и я
заметил, что люди Рохана его не очень любят. Может ли живой использовать
эту дорогу и не погибнуть? И даже если мы пройдем там, могут ли несколько
человек противостоять силе всего Мордора?
- Живые никогда не использовали эту дорогу со времени прихода
рохиррим, - сказал Арагорн, - она закрыта для них. Но в трудный час
потомок Исилдура может воспользоваться ею, если посмеет. Слушайте: вот
какие слова своего отца, мудрейшего из знатоков сказаний, передали мне
сыновья Элронда: прошу Арагорна помнить слова пророка и тропы смерти.
- А что это за слова пророка? - спросил Леголас.
- Так говорил пророк Малбет в дни Арведуи, последнего короля в
Форносте, - пояснил Арагорн.
Над миром лежит длинная тень.
|
|