оружия, сливаясь с криками людей и ржаньем лошадей. Трубили рога,  гремели
трубы, ревели мумаки, которых гнали в битву.  Под  южными  стенами  города
пехотинцы Гондора выступили навстречу легионам Моргула, которые собирались
для нападения. Но всадники поскакали на восток на помощь Эомеру. Это  были
Хурин Высокий, губернатор Кен и повелитель Лоссарнаха, Кирлуин  с  зеленых
холмов и принц Имрахил со своими рыцарями.
     Но не слишком быстро  пришла  к  рохиррим  помощь:  счастье  изменило
Эомеру, и ярость предала его. Его гневный удар  опрокинул  переднюю  линию
врагов, и большой отряд всадников прошел  сквозь  ряды  южан,  отгоняя  их
кавалерию и  убивая  пехотинцев.  Но  к  мумакам  лошади  не  осмеливались
подходить, они дрожали и сворачивали в  сторону;  огромные  чудовища  были
непобедимы, они возвышались, как  защитные  башни  и  харадрим  собирались
вокруг  них.  И  вот  наконец  харадрим,  втрое  превышавшие  численностью
рохиррим, стали брать верх; по полям из осгилиата двигались  новые  отряды
врага. Они собирались там для грабежа города и ждали только сигнала своего
капитана. Он был уничтожен, но Готмог,  лейтенант  Моргула,  послал  их  в
битву; и они пошли: люди с востока с топорами, варяги из Кханда,  южане  в
алом, черные люди из дальнего Харада  -  полутролли  с  белыми  глазами  и
красными языками. Некоторые из них окружили рохиррим,  другие  направились
навстречу людям Гондора, чтобы помешать им соединиться с Роханом.
     И вот, в тот момент, когда удача отвернулась от  Гондора,  послышался
громкий крик со стен города. Была середина утра,  дул  сильный  ветер,  он
унес на север дождевые тучи, ярко  светило  солнце.  И  в  чистом  воздухе
часовые увидели зрелище, внушившее им ужас, и последние  надежды  покинули
их.
     Андуин после изгиба у Хардонда просматривался на  несколько  миль  от
города, и люди с острым зрением издалека видели приближающиеся корабли. И,
глядя туда, они закричали в отчаянии: на  фоне  блеска  воды  они  увидели
черный флот, подгоняемый ветром.  Дромунды,  имевшие  и  паруса  и  весла,
корабли большого водоизмещения со множеством весел и с  черными  парусами,
раздуваемыми ветром.
     - Пираты Умбара! - кричали люди.  -  Пираты  Умбара!  Смотрите!  Идут
пираты Умбара! Значит, Белфалас пал, захвачены  Этир  и  Лебеннин!  Пираты
против нас! Это последний из ударов судьбы!
     И некоторые без приказа, потому что никто не руководил ими в  городе,
побежали и колоколами ударили тревогу; другие  затрубили  в  трубы  сигнал
отступления.
     - Назад за стены! - кричали они. - Назад за  стены!  Возвращайтесь  в
город, прежде чем все погибнете!
     Но ветер, подгонявший паруса, уносил эти крики прочь.
     Но рохиррим не нужно было  передавать  тревожную  новость.  Они  сами
хорошо видели  черные  корабли.  Ибо  Эомер  находился  всего  в  миле  от
Харленда, и большой отряд врага стоял между ним и гаванью; со всех  сторон
его обходили враги, отсекая от принца. Он  взглянул  на  реку,  и  надежда
умерла в его сердце, и  ветер,  который  он  раньше  благословлял,  теперь
вызывал у него  проклятия.  Войско  Моргула  ободрилось  и,  полное  новой
ярости, бросилось в атаку.
     Настроение Эомера  изменилось,  голова  его  снова  стала  ясной.  Он
приказал трубить в рога, чтобы собрать всех людей  у  своего  знамени:  он
хотел создать стену из щитов, стоять и бороться, пока не  погибнут  все  и
совершить деяния, достойные песен о битве на полях Пеленнора,  хотя  может
быть,  на  западе  не  останется  ни  одного  человека,  чтобы   вспомнить
последнего короля Марки. Он подъехал к зеленому холму и установил  на  нем
свое знамя; белый конь, раздуваемый ветром, казалось, бежал.

              Отбросив сомнения, как отбросил тьму начавшийся день,
              Я иду в лучах солнца, с песней, меч мой обнажен.
              Я иду до конца надежды, до гибели сердца;
              Иду к гневу, к разрушению, к красной ночи!