сильную жажду. Какой-то горький привкус в воздухе Мордора сушил рот. Когда
Сэм подумал о воде, даже  его  неунывающий  дух  дрогнул.  За  Моргаем  им
предстояло пересечь смертоносную равнину Горгорот.
     - Поспите первым, мастер  Фродо,  -  сказал  он.  -  Снова  стемнело.
Вероятно день близится к концу.
     Фродо вздохнул и уснул раньше, чем Сэм закончил фразу. Сэм боролся  с
собственной усталостью. Взяв Фродо  за  руку,  он  сидел  молча,  пока  не
спустилась глубокая ночь. Потом, чтобы не уснуть, он выполз из их  убежища
и огляделся. Земля вокруг была полна треска, скрипа, таинственных  звуков,
но не было слышно ни голосов, ни шагов. Далеко над Эфел Дуатом  на  западе
ночное небо было тусклым и бледным. Там Сэм  увидел  пробивающуюся  сквозь
облака над скалистой вершиной холма мерцающую  белую  звезду.  Ее  красота
поразила его сердце, и надежда вернулась к нему.  Как  копье,  холодная  и
ясная, поразила  его  мысль  о  том,  что  тень  -  это  незначительное  и
мимолетное явление: существовали свет и высокая красота за  пределами  его
досягаемости: его песня в  башне  была  выражением  скорее  отчаяния,  чем
надежды: тогда он думал только о себе. Теперь же его собственная судьба  и
даже судьба его хозяина  перестали  беспокоить  его.  Он  снова  заполз  в
убежище, лег рядом с Фродо и отбросив все страхи,  погрузился  в  глубокий
сон.
     Они проснулись одновременно. Сэм чувствовал себя освеженным,  готовым
еще к одному трудному дню; но Фродо вздохнул.  Его  сон  был  беспокойным,
полным огненных видений, и пробуждение не принесло ему успокоения.  И  все
же сон немного исцелил его; он почувствовал себя сильнее и был готов нести
свою ношу дальше. Они не знали, который час, не знали сколько  они  спали;
немного поев и попив, они пошли по ущелью, которое вскоре перешло в крутые
каменные  осыпи  и  скользкие  камни.   Здесь   даже   последние   остатки
растительности отступили:  вершины  Моргая  были  голыми,  как  грифельная
доска.
     После долгих блужданий и поисков  они  отыскали  подъем,  на  который
могли взобраться, и, преодолев последние  сто  футов  цепких  кустарников,
поднялись. Они оказались в  расщелине  между  двумя  темными  утесами,  и,
пройдя через нее, вышли на самый край последней ограды Мордора. Под  ними,
на  дне  спуска  в  несколько  сотен  футов,  лежала  внутренняя  равнина,
расстилаясь вдоль и уходя в бесформенную мглу, за  пределы  их  видимости.
Ветер теперь дул с запада, и  большие  облака  поднялись  высоко  вверх  и
поплыли на восток; но страшные поля Горгорота по-прежнему освещались  лишь
сумрачным светом. По земле  тянулись  тени,  и  в  углублениях  из  трещин
поднимались туманы.
     Все еще далеко, примерно в сорока милях  от  них,  они  увидели  гору
судьбы: основание ее  терялось  в  пепельных  руинах,  ее  огромный  конус
поднимался на большую высоту, где ее курящаяся голова окутывалась  туманом
облаков. Огни ее теперь погасли, и она стояла в тлеющем сне, угрожающая  и
опасная, как спящий зверь. За ней  висела  обширная  тень,  зловещая,  как
грозовая туча, - завеса Барад-Дура, который  был  расположен  за  ней,  на
дальних отрогах пепельных гор, протянувшихся с севера.  Власть  тьмы  была
глубоко погружена в мысли, а глаз смотрел наружу, обдумывая сомнительные и
опасные новости: яркий меч, строгое королевское лицо, которое он видел,  и
теперь на какое-то время не обращал внимания на другие события. И всю  его
грандиозную  крепость,  ворота  на  воротах  и  башня  на  башне,  окутала
сгущающаяся тьма.
     Фродо и Сэм со смешанным удивлением и  отвращением  смотрели  на  эту
ненавистную землю. Между ними и дымящейся горой, а также к северу и к  югу
от нее все было разрушено и мертво, пустыня была обожженной и  засоренной.
Они удивлялись, как повелитель этого  королевства  кормит  и  поддерживает
существование своих рабов и армий. Но армии у него были. Насколько хватало
глаз, у подножья Моргая и далеко на юг видны  были  лагеря,  некоторые  из
палаток, другие и виде небольших городков. Один из самых  больших  лагерей
располагался прямо под ними. Всего лишь в миле от них  находилось  как  бы
огромное  гнездо  насекомых,   с   прямыми   рядами   хижин   и   длинными