- Нет, теперь я прощаю вас, лорд,  -  проговорил  он.  -  Вы  избрали
вечер, а моя любовь отдана утру. И сердце мое говорит, что скоро оно уйдет
навсегда.
     Наконец пришел день отъезда, и большой отряд готов был отправиться на
север от города. Тогда короли Гондора и рохана отправились в  святилище  и
пришли к могилам на Рат Динон и вынесли тело  короля  Теодена  на  золотых
носилках и прошли по городу в молчании.  И  положили  носилки  на  большую
повозку в окружении всадников Рохана и со знаменем впереди; и  мерри,  как
оруженосец Теодена, ехал в повозке и держал оружие короля.
     Остальным товарищам были подготовлены  в  соответствии  с  их  ростом
лошади; и Фродо,  и  Сэмвайс  ехали  рядом  с  Арагорном,  Гэндальф  -  на
обгоняющем тень, а Пиппин - среди рыцарей Гондора; а Леголас и Гимли,  как
и раньше ехали верхом на арод.
     В поездке участвовали и королева Арвен, и Галадриэль, и Келеборн с их
народом, и Элронд со своими сыновьями, и принцы Дол Амрота и  Итилиена,  и
многие капитаны и рыцари. Никогда не передвигался по  марке  такой  отряд,
какой сопровождал возвращение домой Теодена, сына Тенгела.
     Неторопливо и мирно проехали они анориен и прибыли к серому лесу  под
Амон Дином и здесь услышали они в холмах гром барабанов,  хотя  никого  не
было видно. Тогда Арагорн приказал трубить в трубы. И герольды прокричали:
     -  Смотрите,   едет   король   Элессар!   Лес   Друидан   он   отдает
Гхан-Бури-Гхану и его народу в собственность навсегда; и отныне  никто  не
смеет войти в него без их разрешения!
     Барабаны громко зарокотали, и наступило молчание.
     После пятнадцати дней путешествия повозка короля  Теодена  прошла  по
зеленым полям Рохана и прибыла в эдорас. Здесь все отдохнули. Золотой  зал
был  увешан  прекрасными   занавесами   и   полон   света,   и   был   дан
величественнейший пир, которого не видели со времен  постройки  дворца.  В
течении трех дней люди Марки готовились к погребению Теодена; его положили
в каменном доме со всем оружием и многими прекрасными вещами, которыми  он
владел, и над ним была насыпана большая насыпь,  которую  закрыли  зеленым
дерном. И теперь с восточной стороны поля курганов было  восемь  могильных
насыпей.
     И всадники королевского дома  на  белых  лошадях  объехали  насыпь  с
песней о Теодене, сыне Тенгела, сочиненной его  менестрелем  Глеовином,  и
после этого он не писал  никаких  песен.  Торжественные  голоса  всадников
трогали даже сердца тех, кто не понимал их речи; слова этой песни зажигали
огонь в глазах народа Марки; и люди Марки  снова  слышали  топот  копыт  с
севера и голос Эорла в битве  на  поле  Келебранта;  и  катилась  песня  о
короле, и громко пел рог хэлма в горах, пока  не  настала  тьма  и  король
Теоден не восстал и не поехал сквозь тень в огонь, и умер в великолепии до
того, как солнце сверкнуло утром над Миндолуином.

              Минуя тьму, минуя сомнение, к началу дня
              Ехал он и пел песню, обнажив свой меч.
              Он оживлял надежду и с надеждой погиб.
              И над смертью, над ужасом, над судьбой
              Поднялся к великой славе.

     Мерри стоял у  подножья  зеленой  могилы  и  плакал,  а  когда  песня
кончилась, он воскликнул:
     - Король Теоден! Король Теоден! Прощай! Ты был мне как отец,  хотя  и
не надолго... Прощай!
     Когда погребение окончилось, стих плач женщин и король Теоден остался
один в своей могиле, все собрались  в  золотом  зале  для  великого  пира,
отбросив все печали - Теоден прожил долгую жизнь и закончил ее  с  честью,
не меньшей, чем величайшие его предшественники. И когда наступило время во
по обычаю Марки выпить в память  королей,  вперед  выступила  Эовин,  леди
Рохана, золотая, как солнце, и белая, как снег, и поднесла  Эомеру  полную
чашу.