|
вступишь в другую жизнь. Потому что быть и дальше таким, каким
ты был до сих пор, и в такой жизни мотаться и мараться - это в
пору разве что бесчувственному и жизнелюбцу вроде тех
полурастерзанных борцов, которые изранены зверьми, изгрызаны, а
все-таки просят, чтобы их оставили до завтра и в таком же виде
бросили в те же когти и в ту же пасть. Hет, ты взойди на
немногие эти имена и если можешь стоять на них, стой, подобный
тому, кто переселился на острова блаженных; ну а почувствуешь,
что соскальзываешь и что не довольно в тебе сил, спокойно зайди
в какой-нибудь закоулок, какой тебе по силам, а то и совсем
уйди из жизни - без гнева, просто, благородно и скромно, хоть
одно это деяние свершив в жизни, чтобы вот так уйти. А помнить
эти имена тебе очень поможет, если будешь помнить богов, и как
они не того хотят, чтоб угодничали перед ними, а того, чтобы
уподоблялось им все разумное. И чтобы смоковница делала, что
положено смоковнице, собака - что собаке, пчела - что пчеле,
человек - что человеку.
9. Балаган, сеча, перепуг, оцепенелость, рабство - и день
за днем будут стираться те священные основоположения, которые
ты как наблюдатель природы представил себе и принял. А пора уж
тебе так на все смотреть и так делать, чтобы сразу и с
обстоятельствами справляться, как надо, и созерцание
осуществлять, и уверенность, рождающуюся из знания всяческих
вещей, хранить сокрытой, а не скрытничать. Hет, когда ты
вкусишь простоты? когда значительности? когда распознания во
всяком деле, что оно по естеству, каково его место в мире и на
какое время оно рождено природой, из чего состоит, благодаря
чему способно существовать и какие силы могут и давать его, и
отнимать?
10. Паук изловил муху и горд, другой кто - зайца, третий
выловил мережей сардину, четвертый, скажем, вепря, еще кто-то
медведей, иной - сарматов. А не насильники ли они все, если
разобрать их основоположения?
11. Как все превращается в другое, к созерцанию этого
найди подход и держись его постоянно, и упражняйся по этой
части, потому что ничто так не способствует высоте духа.
Высвободился из тела и тот, кто сообразив, что вот-вот придется
оставить все это и уйти от человеческого, отдался всецело
справедливости в том, в чем собственная его деятельность, а в
прочем, что случается, - природе целого. А кто о нем скажет
или что за ним признает, или сделает против него, этого он и в
ум не берет, довольствуясь следующими двумя вещами: ныне по
справедливости действовать, и ныне ему уделяемое - любить. А
всякую суету и старания он отбросил и ничего не желает кроме
того, чтоб, следуя закону, шествовать прямо и, шествуя прямо,
следовать богу.
12. Что нужды разгадывать, когда можно рассмотреть, что
надо сделать; и если усматриваешь, то ступать вперед
благожелательно, безоглядочно, а если не усматриваешь, то
подождать и прибегнуть к тем, кто лучше других посоветует; а
если другое что-нибудь этому мешает, то, исходя из наличного,
подвигаться вперед рассудительно, держась того, что
представляется справедливым. Ибо лучшее - достигать этого, и
пусть неудача будет для тебя только в этом. Покойное и вместе
подвижное, легкое и вместе стойкое - таков тот, кто во всем
следует разуму.
13. Спрашивать себя сразу по пробуждении от сна:
безразлично ли тебе будет, чтобы другой был справедлив и хорош?
- Будет безразлично. А не забыл ты, что эти вот люди,
напыщенно раздающие похвалы и хулу другим, таковы вот на ложе и
|
|