|
15
Когда он приехал, Аня сразу поняла: что-то стряслось. Ключников без
утайки рассказал ей о Бурове, она внимательно выслушала, не перебивая. Он
ждал от нее каких-то суждений, но она промолчала, лишь обмолвилась кратко:
- Сам решай.
- Что?
- Как тебе быть.
Больше они на эту тему не говорили. Аня была спокойна, ни тени
насмешки или привычной иронии.
Ни разу еще, с тех пор, как они сошлись, не говорили они о своих
племенах, он о русских, она о евреях - не было нужды. В часы свиданий ни
ей, ни ему в голову не приходило вспоминать, кто из них какой
национальности, как не приходит это в голову тем, кто под огнем сидит в
одном окопе или бок о бок идет в атаку: в любви, как в бою, национальность
роли не играет.
С самого начала Ключников с отчетливой ясностью понял, что говорить
об этом нельзя, если он не хочет ее потерять: то был заповедник, запретная
зона, нечто вроде минного поля, куда не стоит вступать - одно неосторожное
движение и тебя разнесет на куски, даже пуговиц не останется. И по
естественному в природе инстинкту самосохранения Ключников уразумел, что
нельзя вторгаться на заповедную территорию.
Вскоре он заметил в ней какие-то перемены - горечь в лице, печаль,
заплаканные глаза; что-то происходило в ее жизни, чего он не знал:
спросить не решился, а она не сказала.
Спустя несколько дней, когда они на машине ехали в гости, Аня
притормозила на красный свет у перекрестка и обронила как бы невзначай.
- Если ты хочешь, можешь переехать ко мне.
- Как? - не понял Ключников и повернулся к ней с невысказанным
вопросом в лице.
- Ты можешь теперь жить у меня, - ответила она, глядя на дорогу перед
собой.
- А твоя семья? - Ключников непонимающе морщил лоб.
- Все уехали.
- А ты? - он смотрел на нее и не мог взять в толк, что произошло.
- Я осталась, как видишь, - усмехнулась она горько.
Ключников оцепенел, не в силах постичь смысл сказанного. Нет, он
понял, но не мог говорить, это было неправдоподобно. Теперь понятно было,
откуда у нее эта печаль, заплаканные глаза, горькие складки вокруг рта,
надо думать, ей несладко пришлось.
Новость оглушила его, медленно, шаг за шагом он осторожно свыкался с
ней, а иначе можно было задохнуться: тугая жгучая радость теснила грудь.
Он еще додумался спросить, почему она передумала, и Аня несколько раз
с осуждением покачала головой - ну и ну, мол, ума палата. Он поглядывал на
нее, ждал ответа. В конце концов, он получил его.
- Из-за тебя, дурак! - отрезала она, удрученная его тупостью.
Ключников внезапно ударил себя по коленям.
- Поворачивай! - решительно приказал он ей.
Теперь недоумевала она: они ехали в гости, где их ждали - неделю
сговаривались.
- Поворачивай! - твердо и настойчиво повторил Ключников. - Быстро
домой!
- Нас ждут... - попыталась она урезонить его.
- Обойдутся! - неуступчиво возразил он и ладонью отверг все доводы. -
Ты что хочешь, чтобы я тебя посреди улицы уложил?
Аня тотчас все поняла, вникла в самую суть.
- Я не против, прохожие советами измордуют, - ответила она, но
послушно развернулась посреди улицы, нарушив дорожные правила, и покатила
|
|