|
Хартман улыбался, но был явно раздосадован. Он смотрел на Джуди,
которая искренне радовалась за Бирса, и понятно было, что он не одобряет
ее.
Среди общего смеха Бирс поднял руку, прося тишины, и когда все
притихли, сказал:
- Показывать свою программу в Лос-Анджелесе, все равно, что петь в
Италии. Но поскольку в Россию давно возят хлеб, я рискнул и привез кассету
в Америку, - объявил он во всеуслышанье под общий смех и аплодисменты.
Пока все смеялись, знаменитый ведущий программы, похоже, протрезвел и
выглядел сконфуженно.
- Это вам за самоуверенность, - уколола его одна из дам.
- Неплохо бы и кассету посмотреть, - огрызнулась знаменитость.
- Когда вам угодно, - вежливо поклонился Бирс.
Герой экрана, видно, понял, что историю лучше замять.
- Хочу с вами выпить, - предложил он, взял с подноса два бокала и
один протянул Бирсу, другой взял себе.
Они выпили, многие из гостей подходили к Бирсу, чтобы чокнуться с
ним.
- Мистер Бирс, позвольте вручить вам приз! - громко объявила Джуди и
наградила его поцелуем под аплодисменты гостей; Антон заметил, как по лицу
Хартмана скользнула тень.
Можно было подумать, что все эти люди счастливы и живут в свое
удовольствие. Разумеется, у них были свои заботы, но никто не выставлял их
напоказ, напротив, все тщательно скрывали свои проблемы от чужих глаз, вот
почему мнилось, что жизнь их исполнена счастья.
- Мистер Бирс, вы - коммунист? - неожиданно обратился к нему Хартман,
и все снова притихли.
- Нет, никогда не был, - покачал головой Антон.
- Но вы так давно живете при коммунистах...
- Всю жизнь, - покивал Бирс, соглашаясь, и усмехнулся печально,
удрученно развел руками - мол, что делать...
- Вы бы могли объяснить, в чем разница между нами? Я имею в виду -
между капитализмом и коммунизмом... - спросил Хартман как бы невзначай и
смотрел невинно, ждал ответа.
О да, это был подвох так подвох! Стоило Бирсу ответить всерьез, он бы
неизбежно пустился в политику, славный вечер был бы испорчен. Бирс это
тотчас уразумел. Мало того, он потерял бы очки, набранные прежде, счет
стал бы не в его пользу.
Антон понял, что его втравливают в никчемный спор, из которого не
выбраться мирно: стоит начать, и увязнешь, как последний зануда.
- Все говорят, что между нами огромная разница, - пожал плечами Бирс.
- Я с этим не согласен. На самом деле между капитализмом и коммунизмом нет
никаких различий. Почти никаких. И вас и нас одолевает одна и та же
забота: как выжить? И вы и мы думаем об этом постоянно. Просто вы думаете,
как продать, а мы - как купить.
Это прозвучало настолько неожиданно, что несколько мгновений все
молчали, соображая, потом, как обвал, в стены ударил хохот. Хартман
усмехнулся и похлопал слегка, отдавая должное собеседнику, а Джуди едва не
заплакала от радости.
- О Тони, это замечательно! - улыбнулась она сквозь слезы, Хартман
помрачнел, Бирс видел.
В соседней комнате кто-то сел за рояль, потек густой томительный
блюз, Джуди потянула Бирса танцевать. И вот полумрак, в стеклах отражаются
скользящие пары, слегка кружится голова, ты обнимаешь красивую девушку, и
тебе кажется, кто-то свыше высек в пространстве между вами искру: да,
короткое замыкание, похоже. Впрочем, он тут же себя стреножил: не дури, у
богатых свои причуды, тебе до юной леди, как до луны, любая старуха в
русской деревне остережет тебя - не в свои сани не садись, милок, или еще
почище: на чужой каравай рот не разевай!
Вечеринка удалась на славу, гости, прощаясь, благодарили хозяев и
|
|