|
человек. И спускался он так спокойно, не таясь, что мальчик
принял его за плотника или столяра, работавшего в гостинице.
Мальчик не обратил особого внимания на этого человека, хотя у
него мелькнула мысль, что в такую рань обычно еще не работают.
Он припоминает, что человек этот был высокого роста, с
красноватым лицом и в длинном коричневом пальто. Он, должно
быть, ушел из комнаты не сразу после убийства - он ополоснул
руки в тазу с водой и тщательно вытер нож о простыню, на
которой остались кровяные пятна.
Я взглянул на Холмса - описание убийцы в точности
совпадало с его догадками. Однако лицо его не выражало ни
радости, ни удовлетворения.
- Вы не нашли в комнате ничего такого, что могло бы
навести на след убийцы? - спросил он.
- Ничего. У Стэнджерсона в кармане был кошелек Дреббера,
но тут нет ничего удивительного: Стэнджерсон всегда за него
расплачивался. В кошельке восемьдесят фунтов с мелочью, и,
очевидно, оттуда ничего не взято. Не знаю, каковы мотивы этих
странных преступлений, но только не ограбление. В карманах
убитого не обнаружено никаких документов или записок, кроме
телеграммы из Кливленда, полученной с месяц назад. Текст ее -
"Дж. Х. в Европе". Подписи в телеграмме нет.
- И больше ничего? - спросил Холмс.
- Ничего существенного. На кровати брошен роман, который
Стэнджерсон читал на ночь вместо снотворного, а на стуле рядом
лежит трубка убитого. На столе стоит стакан с водой, на
подоконнике - аптекарская коробочка, и в ней две пилюли.
С радостным возгласом Шерлок Холмс вскочил со стула.
- Последнее звено! - воскликнул он. - Теперь все ясно!
Оба сыщика вытаращили на него глаза.
- Сейчас в моих руках все нити этого запутанного клубка,
- уверенно заявил мой приятель. - Конечно, еще не хватает
кое-каких деталей, но цепь событий, начиная с той минуты, как
Дреббер расстался со Стэнджерсоном на вокзале, и вплоть до
того, как вы нашли труп Стэнджерсона, мне ясна, как будто все
происходило на моих глазах. И я вам это докажу. Не могли бы вы
взять оттуда пилюли?
- Они у меня, - сказал Лестрейд, вытаскивая маленькую
белую коробочку. - Я взял и пилюли, и кошелек, и телеграмму,
чтобы сдать в полицейский участок. По правде говоря, пилюли я
прихватил случайно: я не придал им никакого значения.
- Дайте сюда, - сказал Холмс и повернулся ко мне. -
Доктор, как вы думаете, это обыкновенные пилюли?
Нет, пилюли, конечно, нельзя было назвать обыкновенными.
Маленькие, круглые, жемчужно-серого цвета, они были почти
прозрачными, если смотреть их на свет.
- Судя по легкости и прозрачности, я полагаю, что они
растворяются в воде, - сказал я.
- Совершенно верно, - ответил Холмс. - Будьте добры,
спуститесь вниз и принесите этого несчастного парализованного
терьера, - хозяйка вчера просила усыпить его, чтобы он больше
не мучился.
Я сошел вниз и принес собаку. Тяжелое дыхание и
стекленеющие глаза говорили о том, что ей недолго осталось
жить. Судя по побелевшему носу, она уже почти перешагнула
предел собачьего существования. Я положил терьера на коврик у
камина.
- Сейчас я разрежу одну пилюлю пополам, - сказал Холмс,
вынимая перочинный нож. - Одну половинку мы положим обратно -
она еще может пригодиться. Другую я кладу в этот бокал и
|
|