ды у него было ощущение, будто прежние товарищи стали его сторониться. А
все из-за этих гнусных слухов! Подумать только: ведь с  тех  пор  прошло
почти тридцать лет! Не иначе, как Армитидж проболтался, -  решил  он.  -
Нахальный щенок. Да и что он мог знать? Да ладно, не надо  об  этом  ду-
мать. К тому же, скорее всего ему просто мерещится - мерещится,  что  то
один, то другой товарищ поглядывает на него косо.
   Интересно посмотреть, какой он, этот Негритянский остров. О нем ходит
столько сплетен. Похоже, слухи о том, что его купило Адмиралтейство, Во-
енное министерство или Военно-воздушные силы, не так уж далеки от  исти-
ны...
   Дом на острове построил Элмер Робсон, молодой американский миллионер.
Говорили, ухлопал на него уйму денег. Так что роскошь там поистине коро-
левская...
   Эксетер! Еще целый час в поезде! Никакого терпения не хватит. Так хо-
чется побыстрее приехать..."
   Доктор Армстронг вел свой "моррис" по Солсберийской равнине. Он  сов-
сем вымотался... В успехе есть и своя оборотная сторона. Прошли те  вре-
мена, когда он сидел в своем роскошном кабинете на Харли-стрит в  безуп-
речном костюме, среди самой что ни  на  есть  современной  аппаратуры  и
ждал, ждал дни напролет, не зная, что впереди - успех или провал...
   Он преуспел. Ему повезло! Впрочем, одного везения мало, нужно  еще  и
быть хорошим профессионалом. Он знал свое дело - но и этого недостаточно
для успеха. Требовалось еще, чтоб тебе повезло. А ему повезло! Неопреде-
ленный диагноз, одна-две благодарные пациентки - состоятельные и с поло-
жением в обществе, - и вот уже о нем заговорили: "Вам надо обратиться  к
Армстронгу, он хотя и молодой, но такой знающий: возьмите  Пэм,  у  кого
только она ни лечилась - годами,  я  вам  говорю,  годами,  а  Армстронг
только взглянул - и понял, что с ней".
   И пошло-поехало.
   Так доктор Армстронг стал модным врачом. Теперь дни его были расписа-
ны по минутам. У него не оставалось времени на отдых.  Вот  почему  этим
августовским утром он радовался, что покидает Лондон и уезжает  на  нес-
колько дней на остров у берегов Девона. Конечно, это не отдых  в  полном
смысле слова. Письмо было написано в выражениях  весьма  неопределенных,
зато чек, приложенный к письму, был весьма определенным. Гонорар  просто
неслыханный. У этих Онимов, должно быть, денег куры  не  клюют.  Похоже,
мужа беспокоит здоровье жены, и он хочет узнать, как  обстоят  дела,  не
потревожив ее. Она ни за что не хочет показаться доктору. А при ее  нер-
вах...
   "Ох, уж мне эти нервы! - Брови доктора взлетели вверх. - Ох,  уж  мне
эти женщины и их нервы!" Ничего  не  скажешь,  их  капризы  шли  ему  на
пользу. Половина женщин, которые к нему обращались, ничем не  болели,  а
просто бесились от скуки, но попробуй только заикнись об этом! И в конце
концов, разве трудно отыскать то или иное недомогание: "У вас (какой-ни-
будь научный термин подлиннее) несколько не в норме, ничего  серьезного,
но вам следует подлечиться. Лечение самое несложное..." Ведь в  медицине
чаще всего лечит вера. А доктор Армстронг знал свое дело, что-что, а об-
надежить, успокоить он умел.
   "К счастью, после того случая, когда же это было -  десять,  да  нет,
уже пятнадцать лет тому назад, он сумел взять себя в руки. Он просто чу-
дом выпутался. Да, тогда он совсем опустился.  Но  потрясение  заставило
его собраться с силами. На следующий же день он бросил пить. Ейей, прос-
то чудо, что он тогда выпутался..."
   Его оглушил пронзительный автомобильный гудок - мимо со скоростью ки-
лометров сто тридцать как минимум промчался огромный "супер спорте  дал-
мейн". Доктор Армстронг чуть не врезался в забор.  "Наверняка,  один  из
этих молодых остолопов, которые носятся по дорогам сломя голову. До чего
они ему надоели. А ведь он чудом спасся - и на этот раз  тоже.  Черт  бы
побрал этого остолопа!"
   Тони Марстон, с ревом проносясь через деревушку Мир, думал: "И откуда