явно со счетами. Я отметил, что вопреки привычке мой друг не хорохорится
и выглядит довольно угнетенным.
   Затем я занялся своими письмами. В первом из них я нашел извещение  о
спиритическом сеансе.
   - Ну что ж, - заметил я, - если остальные пути заведут нас  в  тупик,
придется обращаться к спиритам. Я и то  удивляюсь,  почему  столь  редко
прибегают к этому способу. Подумайте, душа жертвы возвращается на  землю
и называет своего убийцу. Чем вам не доказательство?
   - Это едва ли помогло бы нам, - рассеянно ответил Пуаро. - Не  думаю,
что Мегги Бакли знала, кто в нее стрелял. Если бы даже она смогла  заго-
ворить, она не сообщила бы нам ничего существенного. Ба! Вот забавно!
   - О чем вы?
   - Вы говорите мне о голосах с того света, и в ту же минуту я распеча-
тываю это письмо.
   Он кинул его на мой конец стола. Письмо было от миссис Бакли. Вот что
она писала:
   Приход Ленгли
   Дорогой мосье Пуаро!
   Вернувшись домой, я нашла здесь письмо,  написанное  моей  несчастной
девочкой после приезда в Сент - Лу. Боюсь, в нем не окажется ничего  ин-
тересного для вас, но я подумала, что, может быть, вы захотите  на  него
взглянуть.
   Благодарю вас за участие, искренне Ваша Джин Бакли.
   Читая вложенное ею письмецо, я почувствовал, что у меня сдавило  гор-
ло. Письмо было таким будничным, не омраченным даже тенью  надвигающейся
беды.
   Вот что там было написано:
   Дорогая мама!
   Я жива и здорова, доехала благополучно. До самого Экзетера  в  вагоне
было только двое пассажиров.
   Здесь чудесная погода. Ник выглядит здоровой и веселой, пожалуй,  чу-
точку возбуждена, но я все же не понимаю, зачем она прислала  мне  такую
телеграмму. По-моему, ничего бы не случилось,  если  бы  я  приехала  во
вторник.
   Пока кончаю. Сейчас мы идем пить чай к  соседям.  Они  австралийцы  и
снимают здесь флигель. Ник говорит, что они симпатичные  зануды.  У  нее
будут гостить миссис Раис и мистер Лазарус. Он  торгует  предметами  ис-
кусства. Сейчас я брошу письмо в ящик у калитки, и почтальон успеет  его
захватить. Завтра напишу еще.
   Твоя любящая дочь Мегги.
   Р. 5. Ник говорит, что у нее все же была причина послать такую телег-
рамму. После чая она мне расскажет. Она какая-то странная и очень  нерв-
ничает.
   - Голос с того света, - тихо заметил Пуаро. - Но он... не говорит нам
ровно ничего.
   - Ящик возле калитки, - почему-то вдруг вспомнил я. -  Это  ведь  тот
самый, в который Крофт якобы опустил завещание.
   - Якобы... м-да. Любопытно. Ох как любопытно!
   - А в остальных письмах нет ничего интересного?
   - Ничего. И это меня очень огорчает, Гастингс. Я  брожу  в  потемках,
по-прежнему в потемках. Я ничего не понимаю.
   Зазвонил телефон. Пуаро подошел и взял трубку.
   В ту же минуту лицо его переменилось. Он держался очень сдержанно,  и
все же я заметил, что он донельзя взволнован.
   Его собственное участие в разговоре сводилось к репликам, по  которым
совершенно невозможно было догадаться, о чем идет речь.
   Но вот, проговорив: "Прекрасно. Благодарю вас", он положил  трубку  и
вернулся ко мне. Его глаза блестели от возбуждения. Ну,  что  я  говорил
вам, мой друг? События начались.
   - Что же случилось?