глаза.
     Когда  все  успокоились,  человек  с  чашей  встал  на  колени  перед
Лайонеллом и протянул ее дрожащими руками.  Глаза  Лайонелла  стали  почти
нежными, когда он взял чашу в руки и повертел ее в своих длинных пальцах.
     - Они хорошие  люди,  милорд  Бран,  -  сказал  он,  глядя  на  Брана
прищуренными глазами. - Они доверили мне свои жизни, и я  поставил  их  на
карту в моей игре. Если по вашей вине я стану клятвопреступником, если  им
будет причинен хоть малейший вред, то клянусь, что отомщу даже из  могилы.
Вы понимаете меня?
     - Я дал вам свое слово, герцог, - надменно ответил Бран. - Я  сказал,
что вам не причинят вреда. Если намерения вашего хозяина честные, то у вас
нет причин чего-либо опасаться.
     - Я не боюсь, мой друг, я предупреждаю, - мягко произнес Лайонелл.  -
Смотрите, чтобы ваше слово оказалось твердым.
     Затем, приподняв чашу в знак  приветствия,  он  поднес  ее  к  губам,
что-то пробормотал и выпил, отдал чашу слуге и  вытянулся  поудобнее.  Еще
успев ощутить озноб, хотя в  палатке  было  тепло,  он  почувствовал,  как
сознание покидает его.
     Слуга поставил чашу на пол, пощупал пульс  своего  господина,  затем,
полностью удовлетворенный, поднялся на ноги и поклонился Брану.
     - Если вы готовы  выполнить  вашу  часть  соглашения,  то  нам  нужно
выезжать, милорд. У нас  впереди  трудный  путь,  большую  часть  которого
придется проделать по ледяной воде. Его Величество ждет.
     - Конечно, - пробормотал Бран,  с  удовлетворением  глядя  на  спящих
заложников. - Теперь можно не сомневаться, что они не нарушат дисциплину.
     Бран взял шлем, перчатки и направился к выходу.
     - Смотри за ними, Кэмпбелл, - приказал он. - Венсит хочет, чтобы  они
вернулись в целости и сохранности. Не будем его разочаровывать.



                                    4

     Город Кардоса был расположен  на  четыре  тысячи  футов  выше  уровня
долины  Истмарх.  Раскинувшийся  на  высокогорном  каменистом  плато,   он
позволял править собой графам, герцогам, а иногда даже королям.
     С запада и  востока  к  нему  можно  было  подобраться  только  через
предательское ущелье - основной путь через горы Рельян.
     Каждый год поздней осенью, в конце ноября, снег с Великого  Северного
моря отрезал город от мира, заваливая ущелье. И путь был закрыт до  самого
марта, пока зима полностью не сдавала свои позиции. Следующие  три  месяца
ущелье, заполненное талым снегом и ледяной водой, превращалось в ад.
     Кроме того, проходимость  ущелья  была  неоднородной.  Его  восточная
часть очищалась на несколько недель раньше, чем западная,  и  это  служило
причиной того, что город часто переходил из рук в руки.
     Именно поэтому Венсит из Торента захватил ослабленный зимой город без
всякого сопротивления: высокогорная Кардоса не могла надеяться на помощь и
поддержку правительственных войск Гвинеда.
     Венсит напал на Кардосу, и жителям ничего не оставалось как сдаться.
     И вот, пока Бран и его нервничающий эскорт пробивались сквозь грязь и
ледяную воду, приближаясь к  городским  воротам,  новый  правитель  города
нежился в своих покоях во дворце и готовился к встрече гостей.


     Венсит из Торента морщился, стараясь застегнуть ворот своего камзола,
который никак не давался. Он с усилием вертел шеей, вытягивая петли.
     Послышался осторожный стук в дверь. Венсит, поспешно разгладив бархат
камзола на груди и поправив рукоять кинжала, чтобы удобнее было дотянуться
рукой, посмотрел на дверь. Его глаза цвета голубого льда  выразили  легкое
беспокойство.