- Это... это можно понять. И что же ты ему сказал?
     Морган покачал головой.
     - Я ничего не успел  сказать.  В  тот  момент,  должно  быть,  кто-то
услышал мои молитвы. Дункан ввалился в комнату через отверстие в  потолке,
и его меч проложил дорогу, сея смерть, к выходу из этой ловушки.
     В другой комнате епископ Кардиель напряженно сидел в кресле  у  окна.
Дункан стоял на коленях перед ним.
     Хотя руки Дункана были связаны, он сложил пальцы в молитвенном  жесте
и опустил их на  подушку  второго  кресла.  Несмотря  на  низко  опущенную
голову, голос Дункана звучал твердо.
     Серые глаза  Кардиеля,  внимательно  слушавшего  рассказ,  старались,
казалось, проникнуть в мозг Дункана.
     - Не знаю, сколько человек я убил. Может быть, четверых или  пятерых.
Нескольких ранил. Но когда Горони бросился на меня с ножом, я схватил  его
и использовал как щит, не думая о том, что он священник. Аларик был совсем
плох. Он убил только одного человека, насколько я знаю,  и  я  должен  был
защищать его. Горони был моим заложником, пока я помогал Моргану вырваться
из рук бандитов. И в  результате  пожара,  вспыхнувшего  во  время  битвы,
сгорела часовня.
     Кардиель спросил:
     - Именно тогда ты обнаружил себя как Дерини?
     Дункан кивнул.
     - Когда Аларик пытался открыть  дверь,  оказалось,  что  она  заперта
снаружи  по  распоряжению  Варина.   Аларик   раньше   пользовался   своим
могуществом, чтобы открывать замки, но сейчас он был  в  таком  состоянии,
что это было ему не по силам. Так что мне пришлось выбирать: или открыться
в том, что я Дерини, или  погибнуть.  И  я  сделал  выбор.  Я  использовал
могущество, чтобы открыть замок и выйти наружу. Горони, увидев это,  начал
кричать. За ним о святотатстве и богохульстве завопил Варин.
     Когда мы ушли, вспыхнула часовня. Мы ничем не могли помочь, поэтому с
тяжестью в душе вскочили на лошадей и ускакали. Думаю, пожар спас  нас  от
преследования и смерти. Если бы за нами была погоня,  нас  обязательно  бы
схватили. Аларик был очень слаб.
     Дункан опустил голову,  закрыл  глаза,  стараясь  изгнать  из  памяти
ужасные события.
     Кардиель покачал головой.
     - А что же было дальше? - мягко спросил он.
     К  концу  повествования  голос  Моргана  окреп  и  приобрел   обычные
интонации. Морган взглянул на прелата.
     Лицо  Арлиана  было  строгим  и  замкнутым,  но  Морган   мог   почти
поклясться, что на этом красивом лице промелькнуло оживление. Затем взгляд
Арлиана скользнул вниз - на руки, сложенные  на  коленях,  на  епископское
кольцо, излучающее свет. Он поднялся и, отвернувшись от Моргана, заговорил
ровно и бесстрастно:
     - Аларик, как вы проникли в Джассу? Ваша одежда говорит о том, что вы
раздели двух бедных монахов Томаса. Вы им не причинили вреда, надеюсь?
     - Нет, Ваше Преосвященство. Вы найдете их спящими под главным алтарем
собора. К сожалению, это был единственный способ  добраться  до  цели,  не
причинив никому вреда. Ручаюсь, что они проснутся в добром здравии  и  без
всяких неприятных последствий.
     - Ясно.
     Арлиан задумчиво  посмотрел  на  коленопреклоненного  Моргана,  затем
заложил руки за спину и отвернулся к окну.
     - Я не могу одобрить твои действия, Аларик, - сказал он.
     Морган вскинул голову, с его губ рвались яростные протесты.
     Арлиан оборвал его.
     - Нет, не перебивай. Я сказал, что не могу  одобрить  твои  действия.
Пока. В твоем рассказе есть кое-какие  детали,  которые  мне  хотелось  бы
уточнить. Но сейчас не время говорить об  этом.  Может  быть,  Кардиель  и
Дункан закончили беседу...