2

     Молодой человек с черными, как  ночь,  волосами  сидел  на  маленьком
походном стуле. Очень медленно и  аккуратно  он  обматывал  полоской  кожи
ручки щита, который лежал у него на коленях лицевой стороной  вниз.  Серые
глаза скрывались за длинными черными ресницами.
     Но разум вовсе не был поглощен этим занятием. Юноша совершенно  забыл
о роскошном украшении лицевой стороны  щита,  где  на  алом  фоне  сверкал
золотом Лев Гвинеда.
     Он забыл также и о бесценных коврах под его пыльными сапогами, о мече
с украшенной драгоценностями рукоятью, который висел так, чтобы его  легко
было достать и выхватить из роскошных кожаных ножен.
     Потому что этот юноша, обматывающий ручку щита в своей палатке в Дель
Шайе, был Келсон Халдан, сын короля  Бриона.  Тот  самый  Келсон,  который
всего несколько месяцев назад, сразу после своего  четырнадцатилетия  стал
королем Гвинеда.
     А сейчас это был просто взволнованный юноша.
     Келсон посмотрел в сторону входа и задумался.
     Полог, закрывавший вход в палатку, был  опущен,  но  щель  пропускала
достаточно света, и Келсон понял, что  уже  наступил  полдень.  Он  слышал
размеренные шаги часовых, патрулирующих возле палатки,  хлопанье  шелковых
вымпелов на ветру, стук копыт и  фырканье  лошадей,  пасущихся  неподалеку
возле деревьев.
     Он снова вернулся к своему  занятию  и  работал  в  тишине  несколько
минут, как вдруг раздались  шаги.  Он  с  надеждой  поднял  голову:  полог
палатки откинулся, и вошел юноша в доспехах и голубом плаще.
     Глаза короля загорелись радостью.
     - Дерри!
     Дерри почтительно поклонился, когда Келсон произнес его имя, а  затем
прошел внутрь и присел на край королевской постели.
     Он был ненамного старше короля - ему шел двадцатый  год,  но  голубые
глаза его под копной вьющихся каштановых волос были угрюмы. Он взял в руки
моток кожаной ленты, которой Келсон  обматывал  ручку  щита,  и  с  легким
кивком снова положил ее на место.
     - Я бы сделал это для вас, сэр. Чинить доспехи - не королевское дело.
     Келсон пожал плечами, сделал последний виток и  стал  обрезать  концы
ленты кинжалом с серебряной рукоятью:
     - Мне сегодня утром нечего было делать.  Если  бы  я  делал  то,  что
должен делать король, то давно уже был бы в Корвине,  разогнал  повстанцев
Варина и заставил архиепископов разрешить их конфликт. - Он пощупал  ручку
щита, обмотанную лентой, и со вздохом вложил кинжал в ножны. -  Но  Аларик
сказал мне, что этого нельзя делать, по крайней мере сейчас. И вот я  жду,
убивая время, храню терпение, - он бросил щит на постель, сложил  руки  на
коленях. - А также стараюсь не задавать  вопросы,  на  которые  ты  будешь
отвечать очень неохотно. Но сейчас настал момент, когда я хочу задать один
из таких вопросов. Во что обошелся нам Дженан Бейл, Дерри?
     - Цена слишком высока. Из отряда  в  тридцать  человек,  который  вел
Нигель два дня назад, вернулось сегодня утром меньше  половины.  Да  и  из
вернувшихся злых и усталых, некоторые  не  доживут  до  полудня.  Ко  всем
людским потерям добавились еще и моральные: это поражение сильно  ослабило
боевой дух войск.
     Келсон выслушал сообщение Дерри, не поднимая глаз, оно  было  слишком
тяжелым грузом для его четырнадцати лет.
     - Дело обстоит еще хуже, чем я  думал,  -  пробормотал  он,  выслушав
последние подробности печального рассказа. -  Сначала  архиепископы  с  их
ненавистью к Дерини, затем этот фанатик  Варин  де  Грей...  и  народ  его
поддерживает, Дерри! Даже если я  остановлю  этого  Варина,  договорюсь  с