прежде всего.
     - Понимаю.
     Таппинджер засмеялся. Вне своего семейства и вдали от жены он казался
более жизнерадостным.
     - Мы оба находились здесь достаточно долго, чтобы понять, кто мы.  Но
не заставляйте меня стоять. - Он отпер дверь  кабинета  и  пропустил  меня
внутрь. Две стены с полками, заваленными книгами, многие  французские  без
переплетов и собрания сочинений.
     - Я думаю, вы пришли доложить о результатах экзамена?
     - Частично. С  точки  зрения  Мартеля,  это  был  успех.  Он  ответил
правильно на все вопросы.
     - Даже по поводу шишковидной железы?
     - Даже на этот.
     - Я поражен, искренне поражен.
     - Это может служить комплиментом и вам. Мартель, кажется,  был  вашим
студентом. Он занимался с вами неделю или две, во всяком случае, семь  лет
тому назад.
     Профессор бросил на меня тревожный взгляд.
     - Как это могло быть?
     - Я не знаю, может быть, это простое совпадение.
     Я достал фото Мартеля и показал ему. Он склонил голову над ним.
     - Я помню этого парня. Он был замечательным студентом, один из  самых
замечательных, которые у меня были. Он выбыл  как-то  незаметно,  даже  не
попрощавшись.
     Его оживление пропало. Теперь он качал головой из стороны в сторону.
     - С ним что-то произошло?
     - Не знаю ничего, за исключением того, что он  объявился  здесь  семь
лет спустя с кучей денег и под новым именем. Вы помните, под каким  именем
он занимался в вашем классе?
     - Таких студентов не забывают: Фелиц Сервантес.
     Он снова посмотрел на снимок.
     - А кто остальные?
     - Гости  Теннисного  клуба.  Сервантес  там  работал  пару  недель  в
сентябре 1959 года. Он был на неполном рабочем дне, помогал в уборке.
     Таппинджер кашлянул.
     - Я помню, он нуждался в деньгах. Одно время я приглашал  его  домой,
он тогда ел все подряд. Но вы говорите, у него сейчас много денег?
     - По крайней мере, сто тысяч долларов. Наличными.
     - Это как раз десятигодовое мое жалование. Откуда они у него?
     - Он говорит, что это семейные деньги, но я совершенно уверен, что он
врет.
     Он снова посмотрел на фото, будто  его  немного  путало  двойное  имя
Мартеля.
     - Я уверен, что у него нет семьи.
     - Вы имеете представление, откуда он происходит?
     - Полагаю, что он латиноамериканец, может быть, мексиканец  в  первом
колене.  Он  говорил  с  явным  акцентом.  Его   французский   был   лучше
английского.
     - Возможно, он все-таки француз?
     - С именем Фелиц Сервантес?
     - Мы не знаем также, настоящее ли это его имя.
     - По документам можно узнать его настоящее имя, - сказал Таппинджер.
     -  Но  в  его  папке  их  нет.  Предполагалось,  что  он  поступил  в
Латиноамериканский Государственный колледж до того, как он оказался здесь.
Может быть, они могут нам помочь?
     - Я выясню. Мой прежний студент преподает на французском факультете в
этом колледже.
     - Я могу связаться с ним. Как его имя?
     - Аллан Бош, - он назвал имя по буквам.  -  Но  я  думаю,  что  будет
лучше, если я сам свяжусь с ним. Мы, университетские преподаватели,  имеем